Объединение Европы. Неоконченная история — интервью с Вильфридом Лотом

Категория: Статьи и тезисы

Опубликовано 24.04.2014 18:24

Автор: Administrator

Немецкий историк Вильфрид Лот, профессор Университета Дуйсбург-Эссен, является одним из ведущих специалистов по истории европейской интеграции. В России он известен, прежде всего, как специалист по истории возникновения т. н. «Ноты Сталина» и советской политики в отношении послевоенной Германии. В феврале вышла его новая книга «Объединение Европы. Неоконченная история» («Europas Eini­gung: Eine unvol­len­dete Geschichte»). В книге автор утверждает, что «технократический путь» развития ЕС без участия общественности исчерпал себя. Накануне выборов в Европарламент редакция сайта предлагает посетителям перевод интервью, которое историк дал немецкому еженедельнику «Шпигель».

ШПИГЕЛЬ: Господин профессор, в то время как европейские элиты критикуют недавний референдум в Швейцарии, многие граждане ЕС разделяют страх швейцарцев перед эмигрантами. Удивляет ли Вас такое расхождение во взглядах?

Лот: Нет. Объединение Европы всегда было проектом определенной группы элит. С самого начала ведущие политики не особо стремились к сотрудничеству с населением и различными объединениями, выражающими интересы той или иной его группы. Логично, что подобное отношение ведет к противоречиям между политической элитой и населением.

ШПИГЕЛЬ: Был ли страх перед активным участием граждан обоснованным?

Лот: Бесспорно. Однако другой возможности просто не было. Например, римские договоры 1957 года, заложившие основу для Европейского экономического сообщества (ЕЭС), наверно, самой важной организации-предшественницы сегодняшнего ЕС. Договоры были намеренно ратифицированы за спиной у общественности ФРГ, Франции и т. д.

ШПИГЕЛЬ: Сегодня римские договоры преподносятся как ключевой пункт европейской интеграции.

Лот: В то время они были абсолютно неинтересны для ФРГ. Доля экспорта ФРГ в первые страны-члены ЕЭС не превышала 25 %. Для министра экономики Западной Германии Л. Эрхарда экономический союз был «экономической чушью». Выгоды от ЕЭС для Франции были тоже весьма сомнительны.

ШПИГЕЛЬ: Зачем же тогда европейские лидеры пошли на этот шаг?

Лот: По политическим мотивам. Из соображений безопасности Франция стремилась вовлечь ФРГ в западное сообщество. Та же цель была и К. Аденауэра. Первый послевоенный канцлер не особо доверял своему народу после ужасов нацистской диктатуры. Желание ограничить немцев было главной движущей силой интеграции. Позже к этому добавилось стремление противостоять господству США. Достичь этого можно было только вместе.

ШПИГЕЛЬ: После скандала со шпионажем АНБ подобную сплоченность между странами континентальной Европы можно снова наблюдать и сегодня.

Лот: Именно. Давление извне является главной константой, объясняющей многие процессы интеграции. Будь то стремление западноевропейских стран к единому атомному щиту в 1950-х гг. или позже идея о единой европейской валюте, которая должна была быть устойчивее доллара.

ШПИГЕЛЬ: А не было ли тогда умнее, проводить европейскую интеграцию совместно с гражданами самой Европы?

Лот: С исторической точки зрения все было не так уж и драматично. Вспомните национальные государства в XIX веке. Идея о том, что все немцы должны жить в одном государстве, долгое время находила отклик только среди элит. Большинство населения даже не интересовалось этим или смотрело весьма скептично на то, что пыталось предпринять в этом вопросе зарождавшаяся буржуазия. Несмотря на это, в конце 1871 года, как мы знаем, возникла Германская империя.

ШПИГЕЛЬ: Неужели никогда не было этого восторга перед единой Европой?

Лот: Во всяком случае, не в таком масштабе, в каком пытаются это преподнести в официальной версии истории ЕС. Брюссель хочет внушить нам, что после ужасов Второй мировой войны многие французы, немцы, итальянцы и другие испытывали восхищение перед идеей европейской интеграцией, которая, как им казалось, должна была стать гарантией мира. Сегодня же, по мере ухода из жизни поколения, пережившего войну, этот энтузиазм якобы теряется.

ШПИГЕЛЬ: Что в этой версии не так?

Лот: После 2 МВ во многих стран континента имелось большинство, выступавшее за некий европейский союз, похожий на нынешний. Однако существовало и огромное число мнений относительной его характера. Должен ли он основываться на социалистических или либеральных идеях, быть экономическим союзом или скорее оборонительным альянсом, с Великобританией или без ее участия и т. п. Это несоответствие между желаемой Европой и возможной не преодолено до сих пор. Такое положение вещей объясняет, почему европейская интеграция практически постоянно находится в кризисе.

ШПИГЕЛЬ: Г. Коль тоже утверждает, что за проектом единой Европы с самого начала стояло стремление к обеспечению мира.

Лот: На уровне большой политики это всего лишь легенда. Версия Коля наведет Вас на ложный путь. Следует признать, что народы стали ближе друг к другу, причем, этот эмоциональный элемент сыграл свою роль.

ШПИГЕЛЬ: Очевидно, совсем небольшую, если десятилетиями власти не решались вовлечь в этот процесс широкую общественность.

Лот: Конечно. Ведь на голосование никогда не выносилось немецко-французское примирение. Я думаю, оно бы нашло поддержку среди населения. Вместо этого речь всегда шла о технократических проектах. Примечательно, что ЕС получил нобелевскую премию мира не за время своего основания, а за мирную интеграцию стран Центрально-восточной Европы после падения Берлинской стены.

ШПИГЕЛЬ: Считает ли Вы все прошлые достижения ЕС долговечными?

Лот: В основном, да. Однако я также не исключаю и регресс. Напряжённость между представлениями и знаниями элит и эмоциями людей может усилиться, что приведет к весьма опасным последствиям. Референдум в Швейцарии яркий пример тому. Чтобы решить их потребуется высокий уровень мастерства политического руководства. Раньше это называли искусством управления государством.

ШПИГЕЛЬ: Что Вы понимает под ним?

Лот: Во-первых, необходимо всегда помнить о цели, к которой по твоему убеждению следует стремиться ради тех, за которых ты несешь ответственность. Во-вторых, надо вырабатывать доверительные отношения с партнерами. В-третьих, надо уметь убеждать своих граждан в правильности избранного пути.

ШПИГЕЛЬ: Кто из канцлеров занял бы первое место в рейтинге, основанном на этих критериях?

Лот: Однозначно К. Аденауэр, сразу на ним поздний Г. Коль, затем Г. Шмидт и Г. Шрёдер, ну а затем с большим отрывом Ангела Меркель.

ШПИГЕЛЬ: Почему Вы оцениваете нынешнего канцлера так слабо?

Лот: У Меркель, в отличие от Аденауэра или Коля, гораздо меньше выражено стратегическое мышление. Я не хочу сказать, что в ее сознании существует какой-то размытый образ будущей Европы. Однако ее понимание политики весьма прагматично. Это было хорошо заметно во время кризиса в Европе. Меркель пыталась отделаться общими фразами и действовала весьма осторожно.

ШПИГЕЛЬ: Канцлер Шмидт тоже отличался прагматизмом.

Лот: Со Шмидтом произошли интересные метаморфозы. В 1957 году он был одним из немногих в Бундестаге, кто голосовал против ратификации Римских договоров. Сегодня это припоминают ему не так охотно. В 1970-х гг. Шмидт очень скептически относился к европейским амбициям В. Брандта, не говоря уже о единой валюте, перспективы которой он оценивал еще более критично. Однако став канцлером, он понял необходимость единой валюты и стал активно выступать за ее создание.

ШПИГЕЛЬ: Способна ли А. Меркель, по Вашему мнению, пойти по стопам Шмидта?

Лот: Я не уверен, что Меркель сможет отказаться от политики осторожных действий. Нынешние дебаты о необходимости большего участия Германии в мировой политике еще больше убеждают меня в этом. Примечательно, что президент довольно охотно высказывается по этому поводу, в то время как канцлер продолжает хранить молчание.

ШПИГЕЛЬ: Как Вы оценивает способность Меркель располагать к себе политических партнеров, французов, например?

Лот: Как правило, Меркель не удается создавать образ доверительного политического партнерства и использовать его в своих целях. Это, пожалуй, не совсем справедливо в отношении франко-немецких отношений. Франко-немецкий тандем не работает скорее из-за слабости французского президента. Пара жестов солидарности со стороны Меркель могли бы значительно улучшить партнерство, как это когда-то произошло между Колем и Миттераном или Шредером и Шираком. На это, очевидно, госпожа Меркель не способна.

ШПИГЕЛЬ: Остался еще один пункт: умение донести свою политику до населения.

Лот: На последних выборах Меркель получила практически абсолютное большинство, сегодня немцы доверяет ей как никогда. По моему мнению, даже несмотря на ряд непопулярный решений в области европейской политики, отношение к ней изменится незначительно. Однако если канцлер не сможет доступнее объяснить зависимость Германии от ЕС, в немецком обществе по-прежнему будет отсутствовать единство в вопросе единой Европы. Ей придется сильно постараться, чтобы не стать заложницей предубеждений немцев.

ШПИГЕЛЬ: Что Вы подразумеваете под этим?

Лот: Вместо того чтобы внушать нам, что Греции больше не понадобятся дополнительные вливания, ей следовало бы брать пример с В. Шойбле. Он хотя бы пытается объяснить, зачем нужна финансовая помощь, и какие выгоды это приносит Германии.

ШПИГЕЛЬ: В представлении большинства немцев Германия, в отличие от других стран, постоянно печется о благе всей Европы.

Лот: Это миф. Будь то сельское хозяйство, таможенная политика или иная сфера — каждое новое правительство ФРГ, как, впрочем, и других стран, всегда преследовало свои интересы.

ШПИГЕЛЬ: Это относится и к нынешнему кризису в Европе?

Лот: Ни для одной страны ЕС сохранение валютного союза так важно как для Германии. Если мы откажемся от Евро, то нанесем смертельный удар по нашему экспорту, не говоря уже о немецких инвестициях в кризисных странах.

ШПИГЕЛЬ: Но мы же считаем себя спонсором всей Европы.

Лот: Правительство раскошелилось не для того, чтобы где-то потребляли деньги, — речь шла об инвестициях в развитие экономически слабых регионов. Со временем это принесет Германии не только экономические, но, что даже важнее, политические выгоды. Германия не может допустить, чтобы на пограничных областях ЕС существовали „Fail­ing states“.

ШПИГЕЛЬ: В своей книге Вы пишите, что нежелание Меркель объяснять свою политику больше не соответствует духу времени. Время технократического развития институтов ЕС без широкого участия граждан уже прошло. На чем основывается этот диагноз?

Лот: ЕС уже достиг небывалой степени регламентации. Создание ЕЭС в 1957 никак не повлияло на населения стран-участниц. О ЕЭС говорили разве что в известной интеллектуальной игре, посвящённой этой организации. Сегодня же каждый знает о ЕС. Решения, выносимые в Брюсселе, отражаются на повседневной жизни каждого европейца. Граждане справедливо требуют большего участия в этом процессе. По этой причине усиление участия общественности в европейской политической системе является сегодня весьма насущной задачей. Об этом догадывался еще Г. Коль.

ШПИГЕЛЬ: Каким же образом?

Лот: Коль накануне немецкого единства выступал за развитие и усиление роли политического союза. Хорошо разбираясь во внутренней политике, он прекрасно понимал необходимость укрепления Европарламента, ведь в противном случае его недостаточная репрезентативность могла привести только к недовольству населения. Но это был конец 1980-х гг. В этой связи ему удалось достичь в Маастрихтском договоре не так уж и много. Эту дилемму не удалось решить до сих пор.

ШПИГЕЛЬ: Но сейчас ситуация вроде бы меняется. Начинается первая в своем роде предвыборная кампания, в которой лидеры партий борются за пост председателя Европейской комиссии, стараясь приобрести популярность не только у себя на родине.

Лот: Это будет огромным шагов в сторону повышения политического признания. Уже сейчас идут разговоры о возможных политических альтернативах и лицах, которые будут их выражать. Не имеет значение, что будет дальше, — политические решения, принимаемые новым руководством ЕС, будут иметь большую степень легитимности, чем нынешние. Такие перспективы могут даже привести к повышению явки на выборах.

ШПИГЕЛЬ: Всем известно, что Меркель не очень доверяет подобным методам избирательной кампании.

Лот: Соперничество лидеров партий приведет к еще большей политизации вопроса о Европейской комиссии. Это может быть не по душе тем, кто привык к старым методам работы. Речь идет о политиках с устаревшим мышлением. Оно уже не отвечает требованиям сегодняшнего дня.

ШПИГЕЛЬ: Господин профессор, мы благодарим Вас за беседу.

Der Spiegel. № 8. 2014. С. 44 – 46

• 1
• 2
• 3
• 4
• 5