«Социализм в цветах ГДР»: иллюзии и реалии социалистической интеграции

Категория: Рецензии

Опубликовано 08.11.2022 19:37

Автор: Петелин Б.В.

Резензия на книгу: Яблоков Б.В. СССР и ГДР. Экономическая дипломатия в условиях «новой экономической системы». – М.: ГАУГН-Пресс, 2021. – 154 с.

Петелин Борис Валентинович, доктор исторических наук, профессор кафедры истории и философии Череповецкого государственного университета, рук. российско-германского семинара «Vereinigung»

Реальный социализм видимо так и останется на уровне отдельных представлений «неудавшегося эксперимента», строители которого не нашли достойных ответов на вызов истории. Однако подобные оценки, как отмечает автор рецензируемой монографии, не более чем «односторонние интерпретации», не выходящие за рамки «слепого копирования антикоммунистических шаблонов». Что нового внес автор в осмыслении восточногерманского социализма и роли в этом «эксперименте» Советского Союза?

В монографии к.и.н. Б.В. Яблокова поставлена вполне определенная цель – на основе широкого круга дипломатических и иных источников дать объективную оценку внешнеэкономической политики ГДР в период реализации «новой экономической системы» с начала 60-​х до начала 70-х гг. прошлого века на основе анализа внутренних и внешних факторов. Автор справедливо отмечает, что данный подход вполне оправдан из-за отсутствия подобных исследований. В этом можно убедиться, ознакомившись с обзором привлеченных источников и историографическим разделом, где емко и убедительно показаны решенные и не решенные проблемы российскими и немецкими исследователями в современной германистике.

Экономика ГДР в 50-​е гг. переживала период бурного роста, несмотря на перестройку всего хозяйственного механизма (с. 52 – 53). После июньских событий 1953 г. социальные программы партийное руководство постоянно держало в поле своего зрения. Идейно-политической основой развития экономики стало стремление опередить в конкуренции ФРГ, если не во всех, то хотя бы в особо важных для населения областях. Разумеется, в СЕПГ понимали, что потенциал их республики значительно уступает возможностям Западной Германии, но внешнеэкономическая ориентация на СССР должна была компенсировать потерю западных связей. В Советском Союзе также были заинтересованы в стабильном развитии немецкого «форпоста социализма», становившегося «витриной» достижений нового строя. К 1963 г. уже целые отрасли промышленности ГДР работали на советском сырье: в нефти на 94%, каменном угле – 48%, коксе – 22%, железной руде – 76% и т. д. (с. 60). Со временем это станет для СССР непосильным бременем, но политические соображения перевешивали экономические реалии.

Руководство СЕПГ, после необходимых кадровых перемен, приступило к созданию «новой экономической системы планирования и руководства народным хозяйством» – НЭС. Подобная инициатива совпадала с экономическими реформами Н.С. Хрущева, которые после его отставки в октябре 1964 г. были признаны «волюнтаристскими», что, впрочем, не означало, что в СССР полностью отказались от экономической реформы. Поэтому Вальтер Ульбрихт мог экспериментировать, не опасаясь окрика из Москвы. Взяв в 1952 г. курс на строительство социализма, СЕПГ смогла решить жизненно важные для граждан проблемы. Однако к началу 60-​х гг. «советская модель», базировавшаяся на централизованном планировании и индустриализации, стала тормозом в поступательном развитии ГДР. Это было бедой не только ГДР, но и Чехословакии. Подобные явления в 70 – 80-​х гг. станут характерными и в СССР. Поэтому, как пишет автор, появились предложения немецких экономистов о переходе к «гибкому планированию» с элементами «контролируемого рынка» (с. 54). Важное значение приобрели решения VI съезда СЕПГ, состоявшемся в январе 1963 г., на котором основная цель социалистического строительства была определена как «полное удовлетворение растущих потребностей трудящихся», для чего следовало «быстрыми темпами продолжать развитие народного хозяйства ГДР» (История Германской Демократической Республики. М.: Издательство «Наука», 1979. С. 270 – 271). В рамках решений съезда был запущен механизм сочетания гибкого плана и контролируемого рынка с соблюдением идеологических установок. Иными словами, народным предприятиям разрешалось проявлять самостоятельность в хозяйственной деятельности, включая сбыт готовой продукции и распределение прибыли. Внедряемая практика напоминала югославскую модель «самоуправленческого социализма» с той лишь разницей, что ГДР сохраняла и развивала тесное экономическое взаимодействие с СССР и другими членами СЭВ, тогда как СФРЮ не имела таких возможностей.

Тем не менее, как пишет автор, экономика ГДР столкнулась с трудностями. Снижалось качество производимой продукции, росли отпускные цены, падала эффективность внешней торговли. Вальтеру Ульбрихту удалось добиться новой поддержки со стороны СССР: 12 июня 1964 г. был подписан Договор о дружбе, взаимной помощи и сотрудничестве, который укрепил международные позиции ГДР.

ГДР получила передышку, но после отставки Н.С. Хрущева «консервативно настроенная часть советского руководства попыталась постепенно ограничить проведение реформ» (с. 75 – 76). Однако ситуация с внедрением НЭС резко не поменялась. Восточногерманская экономика искала выход в расширении связей с западными странами, в первую очередь, с ФРГ. Анализ привлеченных документов, показывает, что реформирование форм и методов управления народных хозяйством ГДР приобрело характер «маятника», сохранившееся и на втором этапе реализации НЭС 1966 – 1968 гг. Положительные сдвиги все же были. Увеличился прирост национального дохода, заметно улучшился внешнеторговый оборот. Так были учреждены представительства «Карл-Цейс-Йена» в Бельгии, Великобритании, Голландии, Греции, Египте. Выигрывала не только ГДР, но и СЭВ в целом. Однако советское руководство не спешило поддерживать «рыночные новации» ГДР. Не последнюю роль сыграли в этом события в Чехословакии – Пражская весна 1968 г.

В современных оценках кризиса в Чехословакии преобладает мнение о невозможности проведения политики реформ в странах реального социализма. Поэтому Пражская весна закончилась крахом. Но нельзя не видеть существенной разницы в проведении реформ в ГДР и ЧССР. В ГДР проводились мероприятия экономического характера, решались в основном прагматические цели, тогда как в ЧССР реформизм приобрел преимущественно «политический окрас» (с. 98). Призывы строить «социализм с человеческим лицом» хорошо звучали на митингах, но в реальности за ним, кроме демагогии, ничего не было. На практике события в Чехословакии вылились в борьбу за власть, а руководство КПЧ пошло на поводу откровенных противников реального социализма. Вовсе не случайно, одним из самых резких критиков политики А. Дубчека стал В. Ульбрихт. Впрочем, от него не отставали В. Гомулка, Т. Живков, Я. Кадар. Л. Брежнев был более осторожен, но и ему пришлось уступить – согласиться с решением о вводе вооруженных сил ОВД в Чехословакию. Запад, как известно, подобный шаг оставил без каких-либо последствий. Более того, за Пражской весной последовал богатый на события период международной разрядки в Европе.

Более значимой для ГДР стала «новая восточная политика» канцлера ФРГ Вилли Брандта. После двух десятилетий раскол Германии утратил свою изначальную актуальность. Актуальным стала нормализация отношений между социалистическими странами и капиталистическим Западом, международное признание двух немецких государств. Экономические успехи ФРГ и ГДР, даже притом, что Восточная Германия заметно уступала своему соседу, стали залогом их правосубъектности. Несмотря на возведенную в 1961 г. Берлинскую стену, оба немецких государства не разорвали экономические связи, ослабление конфронтации привело бы к еще большему расширению их «сотрудничества». Однако Ульбрихт в этой ситуации оказался не на высоте. Он заявлял о «невозможности предпринять какие-либо шаги навстречу ФРГ» (с. 112). Его поддержал польский лидер Гомулка, опасавшийся возможного пересмотра польских границ. Л.И. Брежнев предстал в этой ситуации более дальновидным политиком. Подписание «восточных договоров» отрыло новую перспективу в отношениях с ФРГ, привело к международному признанию ФРГ и ГДР – оба государства стали членами ООН, позволило снять напряженность с проблемы Западного Берлина. ГДР при этом только выиграла, а вот Ульбрихт проиграл. Его политика «ограниченного реформизма» закончилась. В мае 1971 г. он подал в отставку. Пришло время Эриха Хонеккера.

Конфликт в руководстве СЕПГ – противостояние Ульбрихта и Хонеккера показано в отдельной, седьмой главе. Разумеется, арбитром в этом «конфликте» выступил СССР, точнее, руководство КПСС. Леонид Брежнев был «мягким» человеком: ему не хотелось обижать Ульбрихта – «верного ленинца и большого друга Советского Союза», но реформаторские попытки следовало пресечь. Хонеккер, как известно, восстановит централизованное руководство экономикой ГДР. Да и в остальном проявит себя «стойким коммунистом», не замечая того, как в 80-е годы его республика окажется зависимой от экономики ФРГ, от западногерманской марки.

Автор ограничивает свое исследование началом 1970-​х гг., принятием СЭВ «комплексной программы» по развитию социалистической интеграции. ГДР в реализации этой программы отводилась важная роль. Республика заняла ведущие позиции в СЭВ по выпуску промышленных изделий, освоению новых технологий, в развитии культуры и спорта. Впрочем, в строительство социализма в ГДР немалый вклад внесли советские специалисты, рабочие, инженеры, ученые. Советский фактор, как подчеркнул Борис Яблоков в заключении, был главным в достигнутых успехах социального-экономического развития ГДР (с. 141). Пожелаем автору дальнейших успехов в исследовании социально-экономических проблем в становлении и развитии восточногерманского социализма.

• 1
• 2
• 3
• 4
• 5